Агрессия детей - норма или отклонение?

Что надо делать, чтобы ребенок рос не тревожным? Прежде всего, предотвращать всевозможные его неудовлетворенные состояния. Хочет есть – накорми. Но тут дело не только в еде. Есть такие матери, которые считают, что ребенку прежде всего необходимо быть чистым, накормленным, а все остальное – потом. Но это «потом» откладывается на такое далекое время, что ребенок испытывает голод по эмоциям, по любви матери. И тут на первом месте должно быть не просто доброжелательное, теплое отношение матери, она должна, что называется, это самое материнство проявлять через огромную любовь по отношению к ребенку. Пусть ей приходится порой даже не докормить ребенка, но дать ему любви. А то ведь получается, как в анекдоте по этому поводу, простите за грубость: «Боря, ешь кефир, чтоб ты сдох, это полезно для здоровья». Нередко именно по такому принципу воспитывают детей. И в конечном итоге у ребенка удовлетворяются только простые импульсы, то есть стимулы, которые действуют, удовлетворяются на простом уровне. А про сложный уровень и речи не ведется. Удовлетворить импульсы сложного уровня – это значит позаниматься с ребенком, разбудить в нем какие-то вибрации души в нравственном плане, там, где действуют очень сложные стимулы. Тогда ребенок начинает очень много размышлять; и агрессия, через его приобщение к творчеству, книгам, к музыке, уходит, снимается. Так что переживания чрезмерного неудовольствия мы должны предотвращать в раннем детстве.

Тут стоит различать простое неудовольствие и капризы. Чувство эмпатии по отношению к ребенку всегда помогает матери понять, что ощущает ребенок, действительно ему чего-то не достает или он капризничает. А когда он капризничает, он ведь добивается чего-то определенного. Особенно после трех лет, тут мы должны быть внимательны. Мы должны обязательно удовлетворять потребность ребенка в автономии. Что значит – в автономии? На первых порах, когда он еще маленький, надо давать ему возможность размышлять в одиночку. Когда мы с ним читаем, что-то рассматриваем вокруг, ему нужно время все это проиграть в себе, как бы все разложить по полочкам. Ребенок нуждается не просто в размышлении, а во внутреннем удовлетворении. Причем это важно не только для маленьких детей, но и для подростков. И если мы их бесконечно понукаем: «Что ты сидишь! Что ты лежишь! Давай делом занимайся!» – мы очень вредим их развитию. Да, им нужно поразмышлять. Да, им нужно успокоиться, быть может, немножечко подкорректировать себя в психологическом плане. Помимо этого, когда маленький ребенок развивается, ему нужно давать ощущение безопасного дома, чтобы он больше двигался, чтобы он изучал мир, чтобы тут не было этих опасных утюгов, которые могут на него свалиться, не было открытых розеток – сделать все, чтобы он мог изучать мир. Причем не держась за маму. Но при всем этом родители обязаны установить ограничения, как можно раньше. Определенные ограничения у ребенка должны быть уже в 2,5-3 года. Слово «нельзя» должно употребляться в тех случаях, когда дело касается его здоровья, нравственных моментов. Научение же обязательно должно сопровождаться словом «не надо».

«Нельзя» – это значит нельзя и все тут. «Не надо» – допускает возможность перехода границы, но мы его снова научаем. Пределы разрешенного должны быть установлены как можно раньше. И, как правило, такой ребенок растет достаточно спокойным, потому что, по мере взросления, ограничения снимаются, предоставляется определенная самостоятельность, определенная свобода действий. И отношения с родителями складываются правильно, не в пример тому, когда все было разрешено в детстве, а потом он начал получать эти ограничения. Естественно, он будет вести себя крайне агрессивно, и с родителями у него будут отношения чрезвычайно неважные. Чтобы у ребенка была возможность «выливать» свое чувство неудовольствия, чувство гнева, ему нужно знать, какими именно словами он может сказать об этом маме, допустим, или воспитательнице, или учителю. Это хорошо, если он может сказать: «Вы не правы, Марья Ивановна; ты не права, мама» Но как часто мы не позволяем этого говорить, особенно, если ребенок в каком-то крике заявляет маме: «Я ненавижу тебя». Вот эта амбивалентность ребенка, такая же, как и у матери к ребенку, может быть на грани не ненависти, но, во всяком случае, враждебности. И ребенку это тоже позволительно. Он говорит об этом, потому что он чувствует это. Другое дело, если он маму еще при этом и бьет, это уже непозволительно. То есть, непозволительны действия. И нам надо думать, почему он ведет себя так, чем мы вызвали такое недовольство. Естественно, необходимо говорить с ним на эту тему. Это наша задача. И, конечно же, задача родителей – помочь ему как можно раньше нейтрализовать это чувство враждебности. Еще до того, как оно станет чрезмерным и стабилизируется. Когда родители понимают, что враждебность – это результат переживания, у них в ответ появляется симпатия, понимание ребенка. Они всегда примут какое-то конструктивное решение, помогающее погасить эту враждебность естественно. А если они запрещают ее, то у ребенка возникает много проблем. Во-первых, у него, как я уже говорила, появляется недоверие к своим собственным ощущениям: вот он чувствует это, а этого нельзя чувствовать. Такое недоверие распространится на все чувства, а потом и на действия: правильно ли я делаю, правильно ли я говорю. Он будет зависим от окружающих. А внушили это ему мы, изначально. Последовательность действий родителей должна быть такой: родители дают ребенку возможность выразить его враждебность и боль. Далее – вступают с ним в диалог, то есть говорят о причинах происходящего с ним. Тут можно отметить, что от его крика, например, нет никакого толка. Матери надо научиться не только принимать приступы его ярости, но и нейтрализовать их за счет эмпатии, за счет понимания того, что такое может произойти.